Как правильно оказывать помощь беженцам?
«Не волнуйтесь!», «Все будет хорошо!» говорим мы, нам кажется, что мы внушаем беженцам оптимизм, даем надежду. Мы не понимаем, что горюющий человек воспринимает это по-другому. Во-первых, он не видит ничего хорошего, а во-вторых не стремится к этому. Ему неважно, что будет потом, он еще не смирился со своей трагедией, она – как свежая рана.
Кризисный психолог Михаил Хасьминский вернулся из командировки в Ростов-на-Дону, где он обучал специалистов работе с людьми, пострадавшими от военных действий на Украине. . Он проводил семинар «Овладение навыками оказания психологической и духовной помощи людям, переживающим посттравматическое стрессовое расстройство». В зале военно-клинического госпиталя Южного военного округа были врачи, сестры милосердия и психологи.
ОБЩИЙ НАСТРОЙ ТОГО, КТО РЕШИЛ ПОМОГАТЬ БЕЖЕНЦАМ
Первое, что нужно сразу понять, что помощь беженцам — это не спринт, а марафон. Если уж ты занялся этим, то закладывайся на то, что это надолго. Речь, конечно, не о тех случаях, когда ты просто приютил кого-то на день или подал стакан воды. Речь о сознательной, целенаправленной работе с беженцами.
Еще более важный, может быть, вообще самый главный вопрос, который нужно задать себе, это вопрос «зачем я это делаю?» Если не отдавать себе отчета в собственной мотивации, то ничем хорошим ни для беженцев, ни для тебя самого такая помощь не кончится.
А варианты мотивации возможны разные. Начиная от искреннего сострадания и заканчивая стремлением к собственному психологическому комфорту, к удовлетворению чувства собственной значимости. И тут нужно быть предельно честным и с собой, и с людьми. Если ты делаешь это для благодарности — то исходи из этого и не скрывай ни от себя, ни от других такую мотивацию. Это не значит, конечно, что если ты замечаешь в себе это, то нужно отойти в сторону и не помогать. Помогай, но предупреждай о своих мотивах заранее, чтобы потом не было обид.
Если же видишь в этом деле свой христианский долг, то никакой благодарности не жди, персонально для себя ты не должен ничего хотеть. Все твои действия должны совершаться во славу Божию — а это означает, что все те внешние усилия, которые ты делаешь, помогая несчастным, обездоленным людям, должны сопровождаться твоим внутренним трудом по преобразованию своей души.
Нужно понимать, что, сколь бы ни были возвышенны и благородны твои мотивы, к ним обязательно примешается гордыня. И если ее в себе не отслеживать, если не принимать мер, гордыня приведет к так называемому «выгоранию», когда буквально опускаются руки, когда пропадает всякое желание помогать кому-либо, а вместо сочувствия внутри возникает глухое раздражение.
Как это происходит? Вследствие гордыни человек начинает ощущать себя спасателем, зачастую подменяя собою Спасителя. «Я крут, я сейчас как помогу всем бедным и нуждающимся!»
Выгорание не грозило бы, происходи всё в идеальных условиях. Если бы мы всегда ощущали, что действуем исключительно во славу Божию, не ищем никакой личной выгоды. Это как сверхпроводник — его сопротивление крайне мало, и потому ток, проходя по нему, его практически не нагревает. А вот когда сопротивление есть (то есть когда в нас действует незамеченная и неусмиренная гордыня), провод сильно нагревается и вообще может расплавиться, сгореть.
Гордые люди легко входят в роль спасателей. Это, конечно, не отменяет того, что они все-таки делают доброе дело. Но они, сами того зачастую не понимая, начинают играть в некую игру и ожидают от тех, кого спасают, что и те будут играть по тем же правилам. А такие ожидания чаще всего не оправдываются, спасаемые отказываются играть отведенную им роль, не испытывают к спасателям благодарности. И тогда происходит взрыв в этой изначально ошибочно выстроенной системе отношений, возникают мысли: «зачем же я помогал этим наблагодарным сволочам?», и так далее.
Нужно трезво рассчитывать свои силы и помогать не всем подряд, а лишь тем, чьими проблемами ты реально сможешь заняться. И это нормально. Нельзя поднять штангу в двести килограммов просто потому, что ты решил, будто сможешь ее поднять. Как ни парадоксально это прозвучит, нужно уметь беречь себя. Если ты берешься кому-то помогать, то сам должен быть сильным. Кому поможет спасатель, который и сам едва волочит ноги?
Но откуда взять силы? Если человек не обращается за помощью к Богу, то его душевный ресурс, который он раздает нуждающимся, быстро истощится.
А когда он истощится, то возникнет другая опасность — скатиться в агрессию, в осуждение тех, кто, как нам кажется, виноват в сложившейся ситуации, кто показался нам недостаточно добрым. Такой энергией ненависти к негодяям питались все революции, все революции делались во имя благих целей — но потом оказывалось, что это дорога в ад. Я бы сказал, это чисто бесовский подход. Но безрелигиозный человек в принципе не способен понять и осознать, когда произошел этот разворот в отрицательную сторону. Да и не всякий верующий сможет это осознать и подавить в себе. Тут нужна такая добродетель, которую святые отцы называли трезвомыслием. Иначе говоря, речь идет об определенных правилах духовной гигиены. Какие это правила, христианину должно быть хорошо известно.
Надо понимать психологию беженцев. Они все потеряли, им тяжело, им страшно, они не знают, как теперь жить и зачем. Как и при любом кризисе, сознание их проходит через несколько этапов.
Вначале это отрицание, шок: «Нет, это не со мной: со мной такого случиться просто не может!» Этот этап чаще всего проходит довольно быстро.
Следующий этап — уверенность, что скоро «все будет хорошо», что можно прямо сейчас сделать что-то такое, благодаря чему все опять станет как раньше. Но «как раньше» не получается, люди вынуждены и дальше жить в экстремальных условиях.
И чаще всего после начинается поиск виноватых: ведь если такой кошмар случился, то кто-то же должен быть в нем виноват.
Поиск виновных, в свою очередь, перетекает обычно к агрессии, направленной на тех, кто рядом. То есть либо на себя (это может даже породить суицидальные настроения), либо на своих близких. Нередко люди срываются ина своих детей. И, конечно, чаще всего эта агрессия направляется и в адрес тех, из-за кого, как им кажется, все это произошло. Бывает, что обвиняют и Бога — ведь, в конечном счете, именно Он «виноват» во всем, что вообще происходит на этом свете.
Агрессия в итоге сменяется депрессией. Речь о так называемой реактивной депрессии, то есть вызванной внешними обстоятельствами, а не чисто медицинскими причинами. Такая депрессия чаще всего со временем проходит, и лишь тогда наступает принятие ситуации.
Зная эти этапы, можно в принципе лучше понимать объяснить поступки беженцев в зависимости от того, на какой стадии кризиса они находятся. Разумеется, пройти с человеком этот путь требует колоссального терпения. Никому же в голову не придет ругаться с человеком, у которого внутри все болит. Никакой врач, никакой сосед по палате не станет с ним собачиться. Все прекрасно понимают, что именно боль толкает человека на такие острые проявления. Потерпи, и он успокоится, когда его рана заживет, и тогда уже можно будет нормально с ним говорить.
И, конечно, надо отдавать себе отчет, что, если бы с нами случилось то же, что с ними, — мы бы вели себя точно так же. Так же «неадекватно» с точки зрения благополучного человека. Это не «они такие» — это «мы все такие».
Не надо врать беженцам, будто полностью их понимаешь, будто целиком разделяешь их боль. Это серьезная ошибка, когда люди, принимающие беженцев, говорят им что-то вроде «не плачь, все будет хорошо» или «я тебя понимаю». Ты не испытал того, что испытали они, и потому не можешь понимать, что пережил конкретный беженец. Такие соболезнования вызывают лишь дополнительную агрессию в адрес говорящего.
Утешение должно быть грамотным, чтобы оно действительно утешало, а не раздражало. Тут важны не только слова, но и дела — причем дела утешают гораздо лучше слов. Можно помолиться за человека, и он будет это чувствовать. Можно просто молча посидеть рядом и даже поплакать, если плачется. Чтобы утешить человека, нужно почувствовать то же, что чувствует он, представить себя на его месте. Это не всем дано — только тем, кто умеет любить. Здесь надо быть очень чутким и не делать резких движений. Если видишь, что тебе нечего сказать — ничего не говори, но что-то сделай. Принеси что-то этому человеку, займись его детьми, помоги ему устроиться на работу.
Надо следить за своим собственным душевным состоянием, потому что есть риск эмоционально «заразиться» от страждущего человека. У него эмоции фонтанируют, и требуется время, чтобы к нему вернулась способность рассуждать рационально. Есть в психиатрии такое понятие, как индуцированная шизофрения. Это когда и у членов семьи шизофреника возникают те же самые симптомы, что и у больного. А когда больного кладут в больницу, то у остальных все это само собой проходит. Здесь — ровно то же самое. Я говорил о сочувствии, о попытке поставить себя на место страдающего человека — но это не значит, что нужно становиться в точности таким же, как и он. У него эмоции превалируют над разумом, а у тех, кто ему помогает, так быть не должно — иначе никакой реальной помощи они ему просто не смогут оказать.
Нельзя позволить манипулировать собой. Среди беженцев, как и среди абсолютно любой многочисленной группы людей, найдутся те, кто привык всегда во главу угла ставить собственные интересы, достигать своих целей любым путем, словом, классические эгоисты. И вот такие люди могут попробовать манипулировать теми, кто помогает им устроиться на новом месте. Обычно для манипуляции они используют чувство вины. «Вы нас приняли, но не обеспечили тем-то, не сделали того-то, по вашей милости нам приходится мучиться…» А человеку, особенно неподготовленному, достаточно легко навязать чувство вины. И потом пользоваться им как своим орудием.
Но манипуляции рано или поздно вскрываются, и тогда уже помогающий, узнав правду, испытывает колоссальный стресс, ему подчас самому уже нужна психологическая помощь.
Чтобы не оказаться объектом манипуляции, надо твердо понимать, в чем ты действительно можешь быть виноват, а в чем не виноват никоим образом. Если ты специально причинил кому-то зло — ты виноват. Если ты сознательно бездействовал и нанес этим кому-то вред — ты тоже можешь быть виноват. Но если ты просто не знал, как в данной ситуации можно помочь, если не знал, к чему могли привести те или иные твои действия или бездействия — тогда ты не виноват. Ты же не прозорливый старец, чтобы предугадывать будущее. Если человек трезво мыслит, если он фильтрует всю поступающую к нему информацию, приводит ее в систему, то им манипулировать гораздо сложнее.
С самого начала ты должен быть в контакте с людьми, чей опыт помощи беженцам больше, чем твой, которые могут помочь тебе советом. Ведь один в поле не воин. Ты должен знать, к кому обращаться, если в результате твоих действий возникла сложная ситуация, если у тебя самого начались какие-то проблемы. Поэтому нужно быть в контакте и с правоохранительными органами, и с миграционной службой. Не надо вообще пытаться обойти закон. Поэтому все люди, например. должны быть зарегистрированы по месту пребывания, и т.д.
10 ОШИБОК ПРИ ОБЩЕНИИ С ЛЮДЬМИ, ПЕРЕЖИВШИМИ ПОТЕРЮ
Основной принцип помощи беженцам и вынужденным переселенцам – не навреди. К сожалению, люди, которые общаются с беженцами, не имея опыта, совершают, серьезные ошибки:
1. Самая распространенная ошибка при общении с людьми, находящимися в кризисе – запрет на горевание.
Утешая человека, мы часто запрещаем ему выражать чувства. «Не плачь!» «Соберись!» Те, кто говорит эти слова, не понимают чувств скорбящего. Плачущий выражает эмоции, он получает облегчение. Это нормальный процесс, посмотрите на детей: упал – поплакал – стало легче.
2. Призыв к позитивному мышлению.
Не нужно говорить: «Все будет хорошо» человеку, у которого сейчас все плохо. В момент кризиса, на пике острого горя разрыв между представлениями человека о том, какой должна быть его жизнь и тем, как все обстоит на самом деле, слишком велик. В этот момент оптимизм не убедителен, подобные слова вызовут только раздражение.
Жил человек где-нибудь под Луганском, он построил дом, вырастил сад, посадил огород. И вдруг пришла война и он – никто и ничего не имеет. Чем поможет такому человеку позитивное мышление? Он в депрессии. Святые отцы ничего не говорят о «позитвном мышлении», они учат нас мыслить трезво.
3. Очень часто людей, переживших потерю, начинают утешать будущим: «Вернетесь еще, все еще впереди».
Этого нельзя делать. Во-первых, потому, что люди, которые только что пережили потерю, должны с ней еще свыкнуться. Успокоить их, рассказывая о перспективах, невозможно в принципе. А во-вторых, наши утешения звучат неубедительно, ведь мы с вами о будущем ничего не знаем, мы же не старцы прозорливые. Даже человека, который потерял кошелек с зарплатой, не утешит информация о том, что он получит следующую, хотя этот человек знает, что следующая зарплата – будет. А беженец не знает, где будет завтра ночевать.
Говорить женщине, которая только что потеряла мужа, о том, что она еще выйдет замуж – просто дикость. Но некоторые так «утешают».
4. «Время лечит» – еще одна банальная фраза, которую мы произносим.
Вылечить душу может Бог, молитва и добрые дела, а время лечить не может. Со временем человек может привыкнуть к потере. В острой стадии переживания говорить человеку о том, что когда-то он адаптируется и привыкнет к тому, что все плохо, совершенно бестактно.
5. Попытки рационализировать потерю: «Может быть, так лучше, ты давно хотела переехать».
Когда человек уже продвинулся в переживании своей трагедии дальше, когда он ищет, за что «зацепиться», рационализация может быть кстати. Но в фазе острого горя такие вещи говорить нельзя. «Деда убило, хорошо, что хоть мать не пострадала» – как такое можно говорить? Это наша бестактность.
6. «Ты должна держаться, другим еще хуже».
Тот, кто говорит такое, рассчитывает, что переживающий поймет, что его потеря не самая страшная, что бывают и тяжелее, и таким образом его боль уменьшится. Но сравнивать переживания разных людей нельзя. Рассказ о том, как плохо другим, не улучшает, а усугубляет тяжесть состояния человека. Но это имеет обратный эффект. Человек, который переживает горе, не может сравнить свою потерю с потерей другого человека. Для него его горе сейчас – самое горькое.
Лозунги «Ты должна жить ради детей» не работают, у людей, переживающих горе, они вызывают раздражение. Человек, переживающий горе, не может взять в толк: почему он кому-то что-то должен? Он находится в глубине своих переживаний, а его к чему-то обязывают. Это часто воспринимается как насилие.
Даже если смысл этих слов правильный, нужно доносить его в спокойной обстановке, корректно, тактично.
7. Поиски виноватого – занятие пустое и вредное.
Зачастую мы встречаемся с желанием самого человека и тех, кто рядом, найти «крайнего». Причем иногда утешающий старается свалить вину на самого пострадавшего: «Если бы вы меня раньше послушали. Я же вам говорил, что нужно уезжать!» Найдя «виновного», человек направляет на него всю свою агрессию.
Выражение «Бог дал, Бог и взял» в горе не утешает, а перекладывает вину на Бога. Человек, находящийся в острой стадии горя, может озлобиться и на Бога. Для того, чтобы принять потерю, нужно иметь духовный опыт и смирение. Но у кого оно есть?
Спасение беженца – в обращении к Богу в молитве. Для людей, обратившихся к Богу, открываются новые возможности. А тот, кто считает Бога виновником всех бед, отрезает себе путь.
8. Часто говорят: «Я знаю, как вам трудно, я понимаю вас».
Но человек, который говорит, что он понимает чувства другого, – лжет. Даже если у него был похожий опыт, не факт, что он испытывал именно такие чувства. Нужно уважать чувства другого. Лучше ограничиться словами: «Я могу только догадываться, как тебе плохо. Я вижу, как ты переживаешь».
9. Категорически не рекомендуется при общении с такими людьми выспрашивать подробности: «Как это случилось? А где вы жили? А трупов много видели?»
Досужее любопытство всегда чувствуется по интонации, к пустым расспросам люди относятся негативно, закрываются.
О происшедшем можно говорить, но осторожно, если точно знаешь, что переживающий готов к этому, хочет этого. Многие не хотят вспоминать о пережитом ужасе.
10. Делиться с пережившим трагедию собственным горем не стоит.
Рассказом о своей беде вы не облегчаете чужую, наоборот, может произойти умножение скорби и боли, взаимная индукция. Это не улучшит, а ухудшит состояние горюющего человека.
НАЙТИ СЛОВА, ПОМОЧЬ ДЕЛОМ
Не ждите, что все беженцы – ангелы. Люди – разные, и беженцы в том числе. Не все ведут себя адекватно, кто-то в силу характера, кто-то из-за перенесенного стресса. Поймите, эти люди потеряли дом, пусть даже временно. Относиться мы к ним должны с любовью.
Если человек отказывается с вами говорить, это нельзя расценивать как выпад против вас лично и ваших с ним отношений. Человек в острой фазе горя может выглядеть невнимательным, пассивным, находиться под влиянием чувств, которые сложно оценить другому. Поэтому не нужно делать выводов, нужно просто быть к нему милосердным. Подождать, пока он придет в норму. Категорически нельзя применять силу, сжимать в объятиях, хватать за руки, агрессивно, даже из лучших побуждений. Вторжение в личное пространство воспринимается как агрессия; те люди, которые испытали агрессию, реагируют на такие проявления очень болезненно.
Нельзя, наоборот, отстраняться от человека, лишая его своей поддержки, игнорировать его. Бывает, что человек начинает общаться с беженцем, а потом, узнав о том, что у того погиб ребенок, отстраняется, отходит в сторону, как будто боится заразиться несчастьем. Это – самое худшее. Лучше было не начинать общения. Человек вам открылся, рассказал о своей беде, а вы от него отвернулись. Даже если вас очень травмирует то, что вы слышите от беженцев, вы не должны показывать, что напуганы.
Нельзя пугаться и интенсивных эмоций страдающих. Переживающий горе может плакать, кричать, биться в истерике. Ни в коем случае нельзя применять силу. Если вы не специалист, вы не сможете оценить насколько нормально его поведение. Если вы испугались и отшатнулись от человека, это может резко ухудшить его состояние. Надо дотерпеть.
Помните и о том, что пытки воззвать к логике в большинстве случаев не приводят к результатам. Говорить с пострадавшими нужно, только затрагивая их чувства. Если с человеком говорить, не затрагивая чувств, это будет разговор на разных языках.
Все это относится к ранней стадии переживаний, когда трагедия еще свежа в памяти, на более поздних стадиях актуальны другие рекомендации.
Чем же утешить горюющего? Говорят, что разделенное горе – полгоря. Сочувствие, сопереживание – вот то, что нужно пострадавшим. Конечно, для этого придется потратить собственные ресурсы. Соболезнуя, мы болеем душой вместе с кем-то и выздоравливаем вместе с ним. В этом наш труд и помощь. Чтобы спасти утопающего, нужно войти в воду, но делать это нужно грамотно, чтобы не утонуть вместе с ним.
Как найти правильные слова? Слова просто так не приходят, надо сначала помолиться, и в этой ситуации слова найдутся, и молитва нас успокоит. Перед тем, как сказать слова утешения, нужно подумать о своем отношении к этому человеку и о том, что он пережил. Когда настроишься на этот лад, не сможешь говорить свысока, менторским тоном, а будешь сопереживать и сочувствовать, тогда и слова появятся.
Подумайте о том, что этот человек переживает, тяжесть его утраты. Обязательно нужно почувствовать это.
Но главное даже не в словах. Не надо стесняться своих добрых чувств (разумеется, с учетом всего сказанного выше). Иногда для того, чтобы передать свои чувства, достаточно прикосновения, но оно должно быть не агрессивным, а очень тактичным. В некоторых ситуациях уместно обнять человека, иногда можно просто посидеть и поплакать рядом с ним, это тоже будет дело любви. Горюющий почувствует, что он не один. В таких случаях человек понимает, что ему по-настоящему сопереживают, а не отгораживаются от его горя дежурными фразами.
Очень важно не только подобрать утешающие слова, но и помочь делом. Дела – это и молитва за человека и предложение посильной помощи, в том числе и материальной. Не нужно думать, что, давая деньги, вы «откупаетесь». Если вы сможете хоть чем-то облегчить жизнь человеку, который пережил трагедию – делайте это.
© Grozniedni.ru
9894 |
Кризисный психолог Михаил Хасьминский |
Версия для печати |
Смотрите также по этой теме: |
Когда чаша гнева и страдания переливается… (Слово о войне) (Антоний, митрополит Сурожский)